Доброволец. На Великой войне  - Сергей Бутко

– Господи, мы пропали, пропали, ведь это же ГПУ!

– Прекратите истерику, дамочка! Наш смертный час еще не пробил.

– Это ерунда какая-то. Мне совершенно неясно, почему я сюда попал. Говорят, что за антиправительственную агитацию. Но помилуйте, какая может быть агитация? Я всего лишь закупил для розничной продажи партию папирос «Казак». Хорошие, ростовские. За полцены отдали. Но кто бы мог подумать, что на кинжале у казачка очень мелким шрифтом выведено «Смерть Корнилову!»…

– Это чудовищное самоуправство и произвол! Меня, и под арест! Ну дайте только выбраться из этих застенков, лично сообщу Верховному о том, что вытворяют местные сотрудники ГПУ!.. Что вы говорите?! Не послушает?! Послушает! Еще как послушает! Я ведь с Лавром Георгиевичем еще по Комитету знаком!..

И т. д., и т. п. Разобраться во всем этом гвалте я не стараюсь, но кое-что из разговоров узнаю. Командует здешним филиалом органов госбезопасности некто полковник Сипайло. Припоминаю, что где-то уже слышал эту фамилию… Точно. В известной мне истории Гражданской войны был такой начальник иркутской контрразведки при Колчаке. И творил он вместе с подчиненными что хотел, беспощадно подавляя всякое недовольство, исходящее не только от временно ушедших в подполье большевиков, но и от эсеров, меньшевиков, анархистов, монархистов…

Взять хотя бы казнь. Ее проводили особым «сибирским» способом: голого человека выводили на сорокапятиградусный мороз, ставили на снег, обливали несколькими ведрами воды и ждали, когда тот превратится в ледяную глыбу за каких-то десять минут. Казненных таким способом не хоронили, а выставляли напоказ на улицах для устрашения. Насколько близок в подобных жутких преступлениях начальник Иркутского отдела ГПУ полковник Сипайло к своему «двойнику» из другой реальности? Сказать трудно. В одном я уверен точно: живым мне (то есть поручику Михаилу Власову) из этой ситуации не выбраться. Но и погибать как овца безвольная я не хочу. Значит, буду готовиться к третьему финальному раунду и…

За дверью начинается какой-то шабаш. Раздаются выстрелы, слышна беготня, матерная брань. А после в кромешную тьму врывается злой рев:

– Э, нет, гниды! Отсюда они вас не вытащат! Тут и сдохнете все!!

Новый звук, похожий на поворот вентиля, со всех сторон слышно шипение. Не могу дышать! Легкие в прямом смысле слова рвутся в клочья! Неужели у Сипайло тут газовая камера есть и всех нас прямо сейчас в ней травят?!!..

Узнать ответ я не успеваю, поскольку вновь оказываюсь в кабинете Штерна, все так же намертво привязанным к стулу. Сам профессор, увидев, что я вернулся, прекратил перебирать папки на столе и по-будничному откинулся на спинку стула, напевая какой-то романс. А вот это уже по меньшей мере невежливо.

– А вы, оказывается, мерзкий убийца, господин Штерн! – произнес я, чувствуя нарастающую злость.

Профессор обиженно насупился и вскочил со стула, театральным жестом изображая скорбь и печаль.

– О, как я унижен! Вот она, черная неблагодарность современной молодежи, удостоившейся совершенно бесплатного и чрезвычайно познавательного путешествия в одну из альтернативных реальностей…

– Прекратите паясничать!

– Как скажете… – Штерн бросил валять дурака и вернулся к прежнему занятию. – Обижаетесь? Это зря. Зато теперь вы воочию убедились в том, что при любой власти будут иметь место пресловутые перегибы на местах. И у красных они были, и у белых, и у монархистов с республиканцами. А хотите увидеть анархическую Россию? Или католическую? Если что, могу устроить…

Ухмыляясь, Штерн крутил в пальцах злополучный нож, до этого уже вонзившийся мне в горло. Только попробуй меня им еще раз ткнуть, старый сумасшедший хрен! Только попробуй!..

Кажется, я приобрел способность ментально передавать угрозы на расстоянии. Ножик профессор убрал, но вот от возможности отправить меня в еще одно хронопутешествие не отказался.

– А знаете, Михаил Иванович, мне ведь известно о вашем желании вернуться домой.

– Вот как?

– Да, именно так. Могу посодействовать в достижении этой цели. Но, увы, не сразу.

– Почему?

– Видите ли, в чем дело… Найти среди множества реальностей ту, что вам нужна, – это полдела. Нужно еще проложить к ней путь…

– Что, простите?

– Построить цепь событий, благодаря которым вы окажетесь в нужное время и в нужном месте.

– Сложно строить?

– Даже не представляете себе насколько. Между прочим, строить сможете только вы и без посторонней помощи. А вот палки в колеса будете при этом получать регулярно.

– Если не секрет – от кого?

– От моего непутевого внука. Он как раз сюда наведался, когда вы отсутствовали. Очень зол на вас и ваших друзей за содеянное…

– Кстати, а где они?

– Могут быть где угодно. Мне трудно проследить их путь, время – штука капризная.

– Вернемся к перспективам моего возвращения домой. Что именно от меня требуется сделать?

– Для начала согласиться на все мои условия…

– Больше похоже на ультиматум.

– Отнюдь. В отличие от прежних ваших принудительных перемещений нынешнее произойдет совершенно добровольно.

– Опять меня ножом угостите?

– Зачем же так грубо. Могу предложить сильный удар током.

– А давайте. Я согласен начать строительство.

– Замечательно. Но мне нужно подготовиться, а вам дождаться начала очередного цикла петли. До него осталось… примерно пятнадцать минут. Можете пока задавать интересующие вопросы…

Вопросов у меня возникло несколько, и ответы я получил тут же. Схема «строительства» простая: с помощью Штерна я перемещаюсь в определенную реальность, эпоху и тело, выполняю там определенные действия, а в итоге оказываюсь дома, в родном две тысяча девятнадцатом и до поездки в Москву. Притом профессор немного слукавил, когда уверял, что помогать мне не сможет, подсказки небольшие будет подкидывать по мере возможности.

– Почему вы помогаете мне? – спросил я его по этому поводу, когда до часа «Х» оставалось каких-то пару минут.

– Всегда корил себя за создание «Сферы». – Профессор виновато потупился. – Хотел как лучше, а получилось… Можете считать это искуплением грехов прошлого… Что ж, время почти подошло. Готовы?..

Готов ли я? Странный вопрос. Вариантов-то у меня немного: либо попытаться вернуться домой, либо оставаться вечным пленником времени, прочно застряв в теле профессорского внука и раз за разом проживая эти часы бега по кругу. Потому и размышляю недолго, выбрав вариант номер один…

Ну вот, опять «казнь». Уже запланированная. Штерн подносит к моему виску оголенный провод. Прежде чем двести двадцать вольт начали свою разрушительную работу, я успеваю дать самому себе мысленную и такую нужную команду: «Доброволец Михаил Крынников, шаг вперед!»